Разговорчики №20. Игорь Незовибатько. 16 ноября 2005 г.
Тема: «Нужен ли талант в отношениях?»

Ведущая: Здравствуйте! Я вас всех очень рада видеть, меня зовут Анна Гилёва, это проект «Разговорчики», два раза в месяц мы собираемся в клубе «Китайский летчик Джао Да», чтобы обсудить самые животрепещущие темы, от бытовых до глобальных, и это делаем с помощью наших гостей, умных и интересных собеседников, незаурядных деятелей искусства и масс-медиа. И, собственно, еще и… ну нет, наш гость относится к сфере искусства. Имеет прямое отношение. На самом деле, «Разговорчики», каждый гость в «Разговорчиках», это открытие, это какой-то беспрецедентный случай, так всегда получается. Например, до сегодняшнего дня в «Разговорчиках» не велись разговорчики на темы секса и отношений, а вот сегодня такой вот дебют в этом отношении, да? А тема сформулирована таким образом: «Нужен ли в отношениях талант, или секс как творчество». А гостем сегодняшних «Разговорчиков» объявляется психолог, писатель, актер и режиссер Игорь Незовибатько. Я тут буквально пару слов о рекламе скажу. У нас принято следующим образом. Мы сначала блиц устроим, чтобы вы познакомились с нашим гостем, то есть поговорим, такая у нас будет вводная вступительная часть. Затем перейдем к обсуждению темы, на этом этапе, я думаю, вы присоединитесь с вашими вопросами. У меня единственная к вам просьба: представляйтесь. Имя и, если есть желание, род занятий. Если нет желания, можете не называть. А затем, собственно, мы не будем ограничивать себя темой и поговорим о том, о чем, собственно, нам будет хотеться. К данному моменту. Вот, собственно, и все. И, что касается такой вступительной части, вот вопрос, который я хотела бы задать первым. Вот лично я знакома с вами (познакомилась недавно) и знакома с психологом Сергеем Базаровым. Вы, по-моему, были однокурсниками, да?

Незовибатько: Да. Мы учились.

Гилёва: Вот так совпало… Я такую тенденцию прослеживаю, что вот Сергей Базаров и вы учились на актеров и режиссеров, да? Занимались театром. А потом стали психологами. Почему так происходит? Это взаимосвязанные профессии?

Незовибатько: Когда обо мне говорят, как о психологе, я всегда поправляю, потому что, на самом деле, я не психолог, я не считаю себя психологом. То, чем я занимаюсь, наверное, близко к практической психологии. Но эта профессия называется «тренер». А вот тренерство и психология в таком классическом смысле, когда психолог работает с клиентом. Это длительный индивидуальный труд. Потому что тренерство — это работа с людьми, прежде всего, здоровыми, себя считающими здоровыми, это работа, как правило, в коллективе, в группе И, например, если сравнить работу психолога классического направления и тренера, то классическому психологу надо выяснить личность, на чем она замешана. Какие-то, может быть, внутренние проблемы, какое было детство, иногда даже докапываются, как рождался, иногда докапываются до предыдущих жизней. Насколько это можно доказать, не знаю, но, если, в общем, красиво рассказать, то многим нравится. Я не встречал еще людей, которые в прошлой жизни были крестьянами, рабочими, мусорщиками всякими… Везде только короли, рыцари… Видимо, так население раньше устроено было. Значит, таким образом, идет такая классическая работа по выяснению причин и корней нынешнего нездоровья. Это работа классического психолога. На самом деле, действительно нужная работа, если человек сам не может справиться. Но я подразумеваю, что большое количество людей на этом свете живет, которые здоровы, которые сами могут справиться с проблемами и с задачами, которые стоят у них в жизни. И моя задача, как тренера…

Гилёва: Но, тем не менее, им нужна ваша помощь…

Незовибатько: Да, потому что, например, ну что тренер, который в баскетбольной команде? Он учит чему? Они умеют бросать мячи? Умеют. Но задача тренера, чтобы бросали точнее. Сильно интересует тренера в этой ситуации тяжелое детство спортсмена?

Гилёва: Нет, я думаю.

Незовибатько: Или его предыдущая жизнь? Его интересует, как точнее, каким образом ему попадать мячом. Вот, по существу, задача тренера — это, подразумевая, что человек, с которым я работаю, уже обладает достаточным количеством талантов и умений, подсказать, как пройти путем более эффективным, за время, более короткое, с меньшими болями или страданиями. Если вдруг это понадобится в жизни (иногда это происходит), и, каким образом, глядя на других успешных людей, ты можешь быть успешным вместе с ними?

Гилёва: А вы-то откуда это все знаете?

Незовибатько: Прежде всего, это жизнь. Уметь жить и анализировать свою жизнь — это, наверное, первое необходимое условие, чтобы стать тренером. Второе — у меня хорошее образование. Я закончил два театральных института. Первое — актерское (это Щепкинское училище при Малом театре), классика. И второе — ГИТИС, режиссура у Марка Захарова. Вторая классика, только уже современная. И, поработав в театре, попреподавав театральное искусство, параллельно попреподавав, поработав в модельном, шоу-бизнесе, я сделал некоторые выводы по поводу того, как можно строить свою жизнь. И, когда меня пригласил (может, знаете, такой известный психолог Николай Козлов), он пригласил меня в свой клуб практической психологии, «Синтон», я начал с чего? С того, что мне было известно хорошо: ораторское искусство, в этом я разбираюсь. Такой был тренинг — «Психологический театр». А потом я же понимал, что меня интересуют и другие темы. Почему я должен себя ограничивать? Все-таки наблюдений в жизни достаточно, опыт есть. Я все время крутился, вращался среди людей, на мой взгляд, интересных. У которых тоже есть, чем поделиться. И получилась такая ситуация, что я стал вести тренинги, посвященные отношениям мужчины и женщины. Это меня всегда интересовало, просто в этом мало кто признается, что это интересует его на той стадии, когда этим можно заниматься вот так серьезно. Не просто я посмотрел на женщину, а женщина посмотрела на мужчину, а как-то в этом пытаться разобраться. Тренинги назывались «Искусство очарования», они имели успех, и на этом тренинге мне стали много задавать вопросов, касающихся сексуальных отношений. Я говорил: «Это потом, потом, не на этом тренинге». Меня стали спрашивать, когда же это «потом». Я понял, что надо на эту тему делать еще тренинг, касающийся сексуальных отношений. Вот, таким образом, тренинг за тренингом возникали, люди приходили, давали отзывы, и я обогащался их опытом. Потому что личный мой опыт — это личный опыт, он ограничен. А вот какой опыт у людей, которые были на тренинге? А так как степень доверия высокая, то я, по современной жизни, сексуальной жизни современного человека, живущего, например, в Москве, Петербурге или Владивостоке, могу смело сказать, знаю, может быть, только несколько людей в этой стране, которые знают, потому что у меня было мощнейшее… такой поток информации. Притом, не от проблемных людей, а от людей активно сексуальных. То есть, экспериментирующих, ищущих, что вот этот опыт каким-то образом обобщить. И вот тренинги постоянно менялись. И поэтому, когда я делюсь своим опытом, на самом деле, уже опытом делюсь не столько своим, сколько опытом тех людей, которые были на тренинге.

Гилёва: Вот смотрите, а если вы стали заниматься этой темой, значит, вам казалось, что вот что-то в отношениях между мужчинами и женщинами не так? Что-то вас не устраивало, и вы хотели что-то поменять? Или как?

Незовибатько: Сначала меня не устраивало одно, я хотел поменять, сейчас я пришел к другой мысли. Мы же развиваемся, слава Богу.

Гилёва: Что не устраивало, и что не устраивает сейчас?

Незовибатько: Раньше мне казалось, что люди очень коряво общаются. Мужчины очень коряво общаются с женщинами, женщины очень коряво общаются с мужчинами. В чем заключается? В том, что каждый со своими страхами, со своими тревогами. В результате умные вроде бы неординарные личности, а общаются весьма стандартно. Посмотрите так, понаблюдайте, как люди знакомятся, например. Как в первый момент общаются. Стандартные фразы, стандартные повороты. Стандартные выражения, в общем, ужасно скучно, на самом деле. Потому что знаешь, что внутри человек намного интереснее. Вот это меня не устраивало. Во-вторых, я знаю, что огромное количество мужчин и женщин одиноки или находятся в паре с партнерами, которые их не устраивают. Вот мне совершенно непонятно, зачем находиться в такой паре, потому что я часто от женщин слышу следующее. «Вы знаете, мужчин нет», — говорит женщина. Я говорю: «А куда же они подевались?» «Нет мужчин», — говорит женщина. Тем более, чем дальше я отъезжаю от Москвы (а я тренинги провожу везде, начиная от Швейцарии и заканчивая Китаем). Они мне рассказывают истории, и, чем дальше от Москвы, от Петербурга, мужчин становится все меньше и меньше. И на тренингах женщин все больше и больше. В Москве, кстати, ситуация обратная.

Гилёва: То есть, в Москве на тренингах больше мужчин?

Незовибатько: Сейчас выровнялся состав, но у меня был год или два, когда мужчин было очевидно больше, чем женщин. Тренеры удивлялись, говорили: «У нас одни женщины, почему у тебя мужчины?» Ну, наверное, потому что я с уважением отношусь к ним, и они видят меня, и у нас устанавливаются такие хорошие дружеские отношения. Они мне тоже доверяют. В результате происходит следующее. Я говорю: «Как? Нет, вы знаете, по статистике на 10 женщин в нашей стране приходится 9,8 мужчины». Я понимаю, что эти две десятых, конечно, может быть глобально. «Какая часть?» — все сразу спрашивают, но, тем не менее, если учесть, что женщины живут дольше, чем мужчины, то вы можете посчитать, что мужчин становится меньше, чем женщин, только после шестидесяти лет. До этого мужчин больше, чем женщин, в численном отношении.

Гилёва: Так в чем же тогда дело?

Незовибатько: В том, что женщины не видят многих мужчин. В силу своей избирательности, в силу запрета на то, чтобы быть активными, в силу запрета на то, чтобы делать первый шаг, женщины реагируют только на тех мужчин, которые реагируют на них. А очень многие умные, интеллигентные, корректные мужчины первые вот так, напролом, не полезут. То есть, если нет сигнала от женщины, он, скорее всего, будет ходить кругами, думать, мыслить, придумывать себе, как она ему откажет. И обойдет это. Женщина этого мужчину не видит. Кого она видит? Только некоторый процент мужчин, которые достаточно наглые, уверенные в себе и идут вперед. Но, кстати, необязательно самые интересные, потому что часто у такого мужчины психология завоевателя. А психология завоевателя — это до первой победы. И поэтому женщины говорят: «Мужчин нет, а те, которые есть, — козлы». Почему козлы? Ну вот, добился близости, и это все, что ему надо. Так не своим ли поведением женщина поощряет таких мужчин, что остальные мужчины проходят мимо? То есть, она тем, что не посылает сигналы навстречу мужчине, она закрывает дорогу, делает красный свет для мужчин корректных, мыслящих и при этом мнительных, и при этом, для мужчины, которому все равно: красный свет от нее, зеленый, какая разница?! Мне женщина нужна сегодня! Вот он идет вперед. Напролом.

Гилёва: Так женщинам в детстве внушили, что мужчина должен быть активным…

Незовибатько: На первом этапе я занимался тем, что счищал вот эти наросты детского, юношеского и подросткового воспитания, которые внушили женщинам, и, кстати, мужчинам тоже такое внушали, что не дай Бог.

Гилёва: А у мужчин какое предубеждение?

Незовибатько: Ооооо. Знаете, женщины, когда говорят: «Неужели мужчины еще чего-то боятся? У каждого мужчины есть опыт получения отказа. У каждого опыт, когда ему хотелось, а ему ответили достаточно грубо. Совершенно необязательно он при этом был груб. Это больно. Это больно для самолюбия. Когда у человека есть определенный опыт боли, он уже на новое реагирует с точки зрения: «А не будет ли больно?» И мужчины именно поэтому или грубы, или, наоборот, нерешительны, потому что они не могут быть естественны. Вот даже завтра, например, у меня будет такое занятие вечернее. В четыре часа. Карнавал. Если хотите, можете прийти. Там свободно, любой человек может прийти. Мужчины становятся на время женщинами, женщины становятся мужчинами. То есть, с собой мужчины приносят женскую одежду, женщины — мужскую. Переодеваются. И существуют в ролях противоположного пола.

Гилёва: То есть, так, как они себе и представляют, да?

Незовибатько: Глаза открываются моментально. Счищается эта шелуха воспитания с людей моментально, потому что вдруг люди начинают понимать, как живет тот человек, которого я считал мужчиной или женщиной, то есть, как бы непонятным миром. И ты понимаешь, что, на самом деле, мужчины и женщины очень близки, у них очень много общего. Нам напридумали очень много, что у нас разного. Физиология разная? Да пускай! Некоторые аспекты, связанные с деторождением, да пускай. Остальные вещи, уверяю вас, у нас значительно больше близкого, чем далекого. И точно так же женщины боятся боли, и мужчины боятся боли. Женщины боятся быть отвергнутыми, и мужчины боятся быть отвергнутыми. Они стремятся к удовольствию и избегают ситуаций, когда даже в мыслях может быть больно. И поэтому, из-за этого та корявость на виду. Это первое, то, с чего я начинал. Я освобождаюсь от этого, люди говорят: «Господи! Как легко теперь общаться!» Обычно после тренинга — это не реклама, это совершенно реальные отзывы, которые можно почитать на сайте или на форуме. Люди говорят… Женщина говорит: «Да у меня теперь очередь стоит!» У меня теперь проблема, как выбрать. Эта женщина рассказывала, что у нее там месяцами, годами не было партнера. Партнера даже просто куда-то сходить. Потому что она просто начала делать естественные шаги, понимая психологию мужчины. И мужчины сразу стали откликаться. И теперь она выбирает, ибо, когда есть выбор, достойного выбрать легче, чем, когда выбора нет.

Гилёва: Смотрите, а как же вот миф о второй половинке?

Незовибатько: О! Эти мифы, конечно…

Гилёва: Которую надо встретить, которую… это же судьбой заложено! Зачем куда-то идти, что-то искать? Это же дождаться надо!

Незовибатько: Смешные мифы. Я всегда спрашивал: «Откуда этот миф про вторую половинку взялся?» Ну, смешные люди щеголяют, говорят: «Ну, это Платон, Пирр. Там написано». Я добрался до Платона, естественно, слава Богу, античной литературой интересовался. Театр же у меня был на античный сюжет, и я античное искусство знаю, как никакое. Нет ничего там про это. Это выдумки поздних времен. Там были существа андрогины: вы слышали, да, про них? Суть в чем: когда их разделили, образовалось четыре пола. Мужчины, которые желают женщин, женщины, которые желают мужчин, мужчины, которые желают мужчин, и женщины, которые желают женщин. Вторая половинка — это найти половинку по сексуальной ориентации. Вот что написано у Платона. То есть, не ошибиться в своей сексуальной ориентации. В поздние времена начали придумывать всякие истории про половинки. Значит, на тренинге с участниками мужчинами и женщинами в разных городах мы просчитывали, сколько половинок живет на этом свете. Я сейчас не буду вдаваться в подробности, я несколько раз бывал в каких-то передачах, в «Принципе домино», по-моему, говорил когда-то в «Большой стирке», даже сейчас считали вместе с участниками. В среднем, я хочу вас успокоить, на этом свете в настоящее время ходит, бегает, сидит за столом, может, спит еще может, работает от трех до четырех миллионов мужчин или женщин, с которыми вы можете быть счастливы. То есть, это ваши половинки. Вопрос только: найти хотя бы одного из них. Я подсчитывал с разными участниками: самая маленькая цифра — это было пятьсот тысяч. Такой был человек упертый, говорил: «Нет, мне ничего не нравится!» Убирали, убирали все, что может не нравится. И, когда мне человек говорит, что я одинок или одинока, я говорю: ты просто ленив. Тебе просто наплевать на свою жизнь. Хочешь? Поверни голову, но только для этого надо не просто поворачивать, а входить в контакт с людьми. Начинать общаться. Смотреть, улыбаться, задавать вопросы. И находить. Если не получилось, ты говоришь: «Спасибо». Разошлись — ты говоришь: «Нет, это не из моих трех миллионов». Круг поиска сузился. Осталось еще, если поискать, 2 999 999 человек. Одного мы уже сейчас убрали.

Гилёва: Как-то вот не вдохновляет людей такая цифра. Как-то все так не верят, наверное, что так может быть.

Незовибатько: Ну вот, если достанется книжка «Земные законы неземного очарования», сейчас на секундочку просто покажу. Там есть глава, как мы считали, хотите — сами посчитайте, проблем нет с этим, они в магазинах продаются, так что всегда это можно сделать. Хотите — на курсе почитаем. Знаете, что может вдохновлять или не вдохновлять? Нас столько питали с детства красивыми сказками, благодаря которым столько людей на свете несчастны. На мой взгляд, многие сказки вреднее любых самых вредных, разрушающих фильмов с насилием и с ужасами.

Гилёва: Ну, вот самая вредная сказка, на ваш взгляд?

Незовибатько: Одна из них — «Золушка», например. «Золушка» — это сказка для лентяев.

Гилёва: Потому что надо ждать?

Незовибатько: Да! Он придет к тебе, безусловно, сам принц появится, там тетушка тебе устроит все, а ты убегай, тебя будут искать. Она еще даже ногу не давала, чтобы туфельку вторую надели. Конечно же, миф! Всегда будет принц, который сам тебя найдет. Приедет на белом коне, а ты в кустах там сидишь. Не надо ничего делать, он почувствует, проедет, вдруг так: почуял — принцесса. С коня слезет обязательно к тебе пойдет, а ты еще в бурелом, в бурелом, чтобы проверить на прочность чувства. Потом на колени встанет, и, знаете, с должной степенью настойчивости, но без грубости, начнет упрашивать. А я еще немножко покочевряжусь. А он мою душу сразу увидит, понимаете? Глубокую. Поэтому будет настаивать. Но потом на руках отнесет, как вы понимаете. На коня положит. На коне, кстати, не очень удобно ездить, но он довезет так, что будет удобно. А там уже во дворце все ждут. Там уже и король, и королева, они уже… Эти сказки внушают с детства. С детства. И поэтому, если ребенок, мальчик или девочка, с детства это слушают, это становится частью его сознания. Просто к тридцати или к сорока годам умный мужчина или женщина понимают, какой шелухой, каким мусором забиты их головы. Они начинают чистить, но просто иногда бывает уже тяжеловато. Много ошибок наделали, много дров наломали. Если бы раньше это все делалось. Счастливых людей на свете было бы просто больше. Кстати, при этом ужасно интересно бы жилось, потому что вместо мифов и стандартов, мы бы начали видеть живых, уникальных и настоящих живых людей. Это то, что меня сейчас интересует. Вот когда вы говорили о том, что сейчас меня не устраивает, меня не устраивает то, что во многом наша культура, культура отношений мужчины и женщины, она замешана на… Я называю это «культура флирта». На мой взгляд, флирт возник на основе того, что люди боятся и тревожатся. То есть это не для свободных людей.

Гилёва: Флирт? Для несвободных?

Незовибатько: Конечно. Заключается в следующем: Флирт построен на том, что нужно все время держать партнера на поводке. То есть поманить и что? И не пустить. Пообещать и не исполнить. То есть быть желанной, но недоступной. То есть нужно все время находиться в некой такой борьбе-войне. Не дай Бог, сдашь крепость раньше времени, или слишком неприступная будешь: сбежит. Поэтому… А большинство книг сейчас, посвященных мужчине и женщине, написаны примерно так: может быть, вы читали. «Как покорить женщину», «Как завоевать мужчину», «Марс и Венера — мужчины и женщины с разных планет», то есть о том, что надо все время воевать друг с другом. Бороться и воевать. Разжигать друг в друге страсть. На чем построена страсть? На двух основных чувствах: интерес, а второе — однокоренное со словом «страсть». Какое чувство? Страх. Страсть существует, пока ты боишься потерять, не достичь, быть отвергнутым. Пока есть возможность боли. Страсть — это очень сильное чувство. Ромео и Джульетта — классический пример, чем они закончили. И происходит следующая ситуация, что люди разжигают друг другу страсть, они играют, флиртуют. Весь флирт построен на этом. И, пока они играют, им интересно. Чувства сильные. Но только потом хорошая пословица: «Из страстных любовников рождаются безразличные мужья». Потому что интересно, любовно и хочется, только пока неустойчивая ситуация. Как только люди раскрываются друг перед другом, они начинают сливаться, соединяются воедино, в общем, о чем и мечтали, исчезает интерес. Потому что исчезает страх. Значит, любопытство еще какое-то есть, симпатия есть, перерастает, может быть, в дружбу. А вот уже желания нет.

Гилёва: Выход?

Незовибатько: Изначально строить партнерские отношения, то, что называют партнерские, построенные не на флирте, не на страсти, а на любви, на интересе, любопытстве к другому человеку. Если изначально я ставлю себе задачу, мне интересен человек, мне интересен, какой он внутри, мне интересен его мир, я эту задачу могу перед собой ставить на первой встрече, глядя на человека, а могу через 25 лет жизни совместной. И тогда мне с этим человеком всегда будет интересно. Я буду его хотеть, потому что хотение, желание строится на интересе.

Гилёва: Ну смотрите, есть такое мнение, что любовь — это же… Нельзя произвольно полюбить кого-то? Это должно прийти, нагрянуть, нужно дождаться. Ну как же? Тогда получается, что, если можно, это слишком просто.

Незовибатько: Ага, еще один миф. Это не так просто. Вопрос заключается в следующем. Что любовь можно в себе вызвать. И честные люди, если вспомнят, как они влюблялись, могут вспомнить, что они для этого делали. Нечестные не помнят. Как говорится, любовь зла — полюбишь и козла.

Гилёва: Ну, все придумывают немножко, идеализируют.

Незовибатько: Уже хорошо. Значит, придумываем. Вот, например, чтобы полюбить, что мы придумаем? Про партнеров? А что придумаем, чтобы не полюбить, кстати, чтобы разлюбить?

Гилёва: Противоположное самое.

Незовибатько: А кто это делает? Мы можем выбирать, что придумать, а что не придумать? Куда направляется внимание влюбленного человека? Во-первых, объект влюбленности, а во-вторых? Что мы ищем в человеке? То, на что будем откликаться. Неужели мы ищем что-то, на что мы потом будем дергаться? Кстати, почему происходит потом разочарование очень часто? Говорят: «Ты был другим». Да не другим, просто, когда ты влюблялся, ты смотрел на другое. Вот то, что тебя сейчас не устраивает, оно было, ты просто этого не видел. И так далее. Если начнете совершать определенные действия по отношению к себе или другому человеку с любовью, вы полюбите то, к чему вы относитесь с любовью. Есть разные способы, у нас даже на тренинге — у нас есть один тренинг, называется «Искусство влюбляться», я его вставляю в разные тренинги: и в сексуальные отношения, и в очарование. Вот я вам серьезно говорю: я даю просто задание, я подсказываю, как это делать, я говорю: «А дальше свой опыт подстройте». В среднем, на то, чтобы влюбиться в непротивного тебе изначально человека (я беру человека, который не противен, потому что там преодолевать что-то надо). Вот, на курсе юноши, девушки. Они выбирают человека, в которого не было влюбленности. Ну, больше пятнадцати минут ни у кого не уходило, чтобы влюбиться.

Гилёва: Это же игра…

Незовибатько: Вы знаете, вся наша жизнь — игра. Но люди, когда играют, настолько серьезно переживают то, что в игре, что эти переживания являются истинными. И через игру вызвать чувства намного легче… если это выполнять под знаком: «Экзамен, нужно вызвать любовь!» Тогда у вас точно ничего не получится. А через игру — это очень легко. Вы как бы приглашаете чувства, это я еще научился, когда был актером. Через что вызываются настоящие чувства? Через игру. Если бы, говорю я, я влюблялся в этого человека, то как бы я смотрел? Как бы я говорил? Как бы касался? И через это вдруг чувство начинает настоящее возникать. «Если бы» — классическое слово, которое произнес еще Станиславский в тридцатые-двадцатые годы, и оно работает, совершенно работает, и в жизни, и в театре, и везде.

Гилёва: Нет, ну смотрите, получается, что я выбираю сейчас человека: пятнадцать минут думаю, как я могу в него влюбиться, и все, и следующие пятьдесят лет мы живем вместе. Да?

Незовибатько: Дело в том, что потом тут одна штука интересная. Если вы хотите, чтобы любовь существовала. Ее надо возобновлять каждый день. Ошибка многих людей — один раз испытав это чувство, думать, что на инерции этого они и дальше проживут вместе. Вот поэтому абсолютное большинство отношений затухает. Чувство требует постоянного обновления. Поэтому, когда ты действуешь с любовью, думаешь с любовью, поступаешь с любовью, ты это чувство постоянно питаешь. А если ты этого не делаешь, ты думаешь, что и дальше пронесет — ну вот причина того, что абсолютное большинство семей и браков, на мой взгляд, это тупиковые отношения. И меня даже это приводит к мысли о том, что классический брак в традиционном смысле — это умирающая форма взаимоотношений.

Гилёва: Как это? Что вы имеете в виду? Ну, то есть, человеку неестественно быть долгое время с одним человеком?

Незовибатько: Естественно, если он для этого что-то делает. Брак очень многих успокаивает. Когда люди заключают брак и узаконивают отношения, они перестают трудиться над возобновлением чувств. И вот с этого момента начинается тупик. Это, конечно, можно потерять эту страсть или чувственность и раньше, до брака. Некоторые вступают в брак для того, чтобы спасти. То есть, чувства уходят, мы как-нибудь заключим договор, может быть, из этого будет что-то лучше. Государство подключим, в церковь сходим, вроде бы станет лучше. Абсолютное большинство семей потом понимает, что это не так, это иллюзия. На мой взгляд, количество счастливых семей и счастливых людей в браке — я беру традиционный брак — на мой взгляд, минимально. А если какая-то система дает сбой при таком огромном проценте… это происходит везде. Это не только в России, это в абсолютном большинстве стран, развитых стран. Те, которые менее развиты, они все равно к этому придут. Значит, просто вопрос о пятидесяти-ста городах, не больше. Если система, таким образом, все время дает сбои, значит, система мертвая.

Гилёва: Ну, а тогда получается — спасение — нетрадиционный брак? Или что-то такое нетрадиционный брак?

Незовибатько: Я и говорю: партнерские отношения. Они могут узакониваться браком, чаще всего даже и не надо узаконивать, потому что — при чем тут государство, например? Партнерские отношения подразумевают, что вместе мы, покуда вместе быть лучше, чем одному. А тогда ты будешь в эти отношения вкладывать, чтобы вместе нам было лучше. И поэтому мы должны быть вместе. Чувство долга убивает чувство. Чувство любви, по крайней мере. И тогда мы… пока интересно, мы вместе. Значит, над интересом надо, я бы сказал, работать. Это человеческое творчество, творческая работа. А вот это уже не все хотят делать.

Гилёва: Скажите, а в партнерских отношениях существуют такие понятия, как верность и измена?

Незовибатько: То, как я понимаю… Я вообще не понимаю этих слов. Вообще, придумали. Верность, измена — что это такое?

Гилёва: Ну, не знаю… Как считается? Считается, что люди, вступая в брак, должны быть друг другу верными.

Незовибатько: Должны — вот пусть и будут. Должны раз они. Так живут в холодильнике обычно, только еще консервируют друг друга, чтобы другой не согрелся.

Гилёва: То есть, так не бывает? Или не должно быть? Или как? Вот как?

Незовибатько: Для традиционной семьи верность и измена — это важные понятия, потому что никаким другим образом другого не удержишь. Так, если есть чувство верности, не чувство, а требование верности или страх измены, то человек, если он, например, получит удовольствие с другим человеком, а не с тем, с кем должен получать (с тем уже не получается), он платит за это чувством стыда или вины. То есть, как бы наказание. И вот, это больно, и человек не будет это делать только потому, что ему будет стыдно. Или будет испытывать чувство вины. То есть отношения держатся на страхе. При традиционной семье, в традиционном браке чувство верности или измены необходимо, потому что это мощный инструмент, кнут, благодаря которому людей можно вместе держать. При партнерских отношениях смысла в этом нет никакого, потому что людям хочется быть вместе, им интересно друг с другом, а, если при этом они получают удовольствие где-то еще, одно другому не мешает совершенно, потому что, если это не вытесняет интерес к партнеру, отношения от этого могут только улучшаться. Все видели пары, где у партнеров есть или время от времени бывают любовные романы; я не видел, чтобы от этого отношения ухудшались, наоборот только становились интереснее.

Гилёва: Так бывает, да?

Незовибатько: Вы знаете, если вот честно, анонимно провести такое исследование в данной группе, видно, что более 50% так.

Гилёва: Нет, вы понимаете, 50% так, но они, вы же говорите, мучаются чувством вины…

Незовибатько: Для того, чтобы отнять у людей чувство вины, для того и есть эти книги, для того и есть мои тренинги, для того, чтобы люди не мучались. Все равно они делать это будут. Какой смысл еще себя при этом мучать?

Из зала: А как же чувство ревности?

Незовибатько: Чувство ревности? Хороший вопрос. Это хорошее такое животное чувство, объединяющее нас — не с обезьянами, правда. Обезьяны более свободны были от этого чувства. У них, вы знаете, не было моногамных отношений. Они как-то вместе жили, вместе воспитывались, вместе по деревьям лазили. Моногамные отношения свойственны хищникам. Хищникам — это отношения, которые требуются в условиях выживания. Когда, например, волку надолго отправлялся на охоту, и самке должно было быть гарантировано, что он принесет кусок мяса младенцу, волчонку. И вот в этих отношениях закреплялось моногамное отношение. Моногамные отношения, на мой взгляд, это отношения периода эпохи выживания. Когда нужно гарантировать друг другу, что мы поддержим друг друга в трудный момент, поднесем горшок на старости, значит…

Гилёва: Стакан воды…

Незовибатько: Стакан воды перед смертью, и, значит, защитим друг друга, в случае чего поддержим в условиях нищеты или нестабильной экономики. Поэтому совершенно разумным и нормальным является, что в развитых обществах, где растет уровень доходов, социальной защищенности, социальный брак умирает за ненадобностью. Это показатель более развитого общества.

Гилёва: А вы любите людей?

Незовибатько: Конечно. Еще как!

Гилёва: А что вас в них больше всего раздражает? Правильное слово? Вы раздражаетесь вообще?

Незовибатько: Очень редко, потому что ряд эмоций и чувств мне кажутся разрушительными, и я уже как-то провел внутри себя работу, чтобы они просто не возникали. А когда они возникают, я их умею быстро так, в течение нескольких секунд, условно говоря, перехватить. Есть даже тренинг такой, называется «Энергия чувств», на котором я даю несколько способов, как можно негативные эмоции быстро переплавить в положительные, или по крайней мере, нейтральные. Это действительно совершенно разумно, это можно делать в течение нескольких секунд. И в результате раздражения не может быть, просто раздражение — когда ты злишься на кого-то, но не можешь злость выпустить, и значит, ты какое-то время его растягиваешь, носишься с ним, себя разрушаешь, отношения разрушаешь. Поэтому вот раздражаюсь редко, в силу ненадобности. Я вижу, что раздражение, я говорю: «Чего ты делаешь? Зачем? Тебе это надо? Нет. Этому человеку надо? Нет. Ну-ка давай, изменим это отношение». Поэтому в людях меня мало что раздражает. Удивляет многое.

Гилёва: А что удивляет?

Незовибатько: То, что многие очевидные вещи, от которых людям будет удовольствие, будет польза, люди не делают. А множество вредных вещей, которые разрушительны для человека и для отношений, люди делают на каждом шагу, считая это достоинством. Вот этому я удивляюсь, потому что думаю: елки-палки, жизнь эта (по крайней мере, эта) одна, и ты тратишь на это столько времени. Живешь для других, живешь для того, чтобы соответствовать некоторому образу, живешь, потому что так сказала мама, а мама давно уже это отговорила, а тебе уже за двадцать лет. Вот это меня удивляет, иногда безразличие людей к собственной жизни, когда они живут для кого-то другого, но не для себя.

Гилёва: Вы говорили, что вы ведете тренинги от Швейцарии до Китая, да? Вот к Швейцарии и к Китаю.

Незовибатько: Значит, сразу объясню, что в Швейцарии и в Китае я все-таки работал с русскоязычной публикой.

Гилёва: Ну, понятно, но, тем не менее, накладывает на них какое-то… пространство, в котором они живут, изменения в менталитете, в поведении…

Незовибатько: Накладывают.

Гилёва: Расскажите.

Незовибатько: Не столько страна, сколько то, чем они занимаются. Вот я, сейчас, например, приехал из Эстонии, буквально вчера, в Таллине. Ну, какие там эстонцы? Таллинцы какие должны быть, знаете, да?

Гилёва: Такие медленные товарищи.

Незовибатько: Ну, отличаются от итальянцев, да?

Гилёва: Ну, мягко скажем, да.

Незовибатько: Первые два раза я работал с одной организацией, которая набирала людей, скажем, так: открытый тренинг. Действительно, я заметил: они замедленные. Реально замедленные, притом, что это русскоязычные. Они говорят: «О! Мы еще быстрые!» Эстонцы, да. А сейчас я работал, там было несколько эстонцев и русских: я не заметил замедленности. Они занимались бизнесом. Это люди были, занимающиеся сетевым бизнесом: представляете, как там крутиться надо? И даже в том же Таллине это были очень живые люди. А, например, в Швейцарии, это были наши, которые работают в офисах крупных компаний. Они очень закрытые, они малокоммуникабельны, они крутятся в своем кругу, для них очень важен престиж. Они живут в хороших отелях, хороших квартирах. Они медленные, малоэмоциональные в среднем. Хотя среди них всегда есть живчики. Обязательно, всегда, в любой самой группе есть всегда живчики и есть медленные. Это всегда так. По моим наблюдениям, жители, например, Москвы и еще некоторых городов, например, Владивостока, очень живые и подвижные. Притом, москвичи — то, что мы понимаем, да? Это ведь наполовину люди, приехавшие в первом поколении. Жители некоторых вот регионов, я думаю, так смотрел там, поближе к серединке России. Там немножко помедленнее. Я думаю, связано все-таки с образом жизни. Не столько с климатом, хотя, конечно, сырой климат и дождливый действует, например, питерцы в среднем все-таки медленнее. Скорее всего, с тем, чем занимается человек. Если человек живет насыщенной полной жизнью, он быстрый. Попадает в среду, где можно делать не спеша, он становится медленным, правильно? И со всеми людьми это происходит.

Гилёва: А человеку естественно быть одному или все-таки с кем-то?

Незовибатько: Человеку естественно быть и с кем-то, и одному. Разумное сочетание, в зависимости от своей природы, в зависимости от наклонностей и умения быть одиноким и умения быть с кем-то, и не бояться ни одиночества, ни общения, оно позволяет человеку быть полноценным. Поэтому и так, и так.

Гилёва: Вот смотрите, а я сейчас скажу в паре: один человек приемлет партнерские отношения в той модели, о которой вы говорите. А другой — нет. Как быть? Здесь два варианта. Или, все-таки, человек, который хочет иметь партнерские отношения… три варианта. Помогает понять своему партнеру, что это выгоднее, приятнее и интереснее (на самом деле, это действительно так). Люди избавляются от обид, от всяких претензий друг к другу. Начинают жить совершенно по-иному. Второй вариант.

Незовибатько: По-разному. По-разному. Извините, когда вы зуб идете лечить, тоже бывает иногда больно. Это надо понимать, что любая перестройка может происходить легко и безболезненно, бывает так, но может быть и больно, конечно. Второй момент: человек говорит: «Нет, мне все-таки важнее быть, чтобы отношения с этим человеком оставались, откажусь-ка я от своих идеалов, от установок на партнерские отношения, буду жить, как люди». И живет, как людь: все равно жалеет всю жизнь, что живет не совсем так, как хотел. Мстит партнеру раздражением, претензиями по мелочам и съедает самого себя чувством вины и стыда за свои неправильные мысли. Третий вариант — расстаться. Или партнеры живут партнерски, или живут традиционно, но один мучается, или расстаться и найти другого человека, и все. На этом свете есть еще 2 999 999 моих половинок. Так что этот процесс не очень болезненный.

Гилёва: А вы свою половинку уже нашли?

Незовибатько: Да! Сейчас да.

Гилёва: Ну, то есть, сейчас да, а завтра это может быть другая. Да, вот это осознание того, что у меня большой выбор, дает мне возможность знать, что я с человеком не потому, что я должен, а потому, что я хочу. Но я при этом могу увлекаться и другими людьми, совершенно естественным образом. То есть, не значит, что я сковываю свою жизнь в рамках одной женщины или одних отношений. У меня могут быть множество отношений, множество контактов, множество женщин, и ни одна из них не вытесняет другую. Потому что, так, как индивидуальности у людей разные, каждые отношения неповторимы. Как только я себе говорю: «Нет, только эти отношения! Никакие!» Я резко сужаю себя и свои возможности. Неужели я настолько однобок или одноклеточен, что я могу только выразить в одном направлении. Я могу выражаться в разных.

Гилёва: А женщины к этому как относятся?

Незовибатько: Я ищу женщин, которые тоже хотят строить партнерские отношения; женщин, ориентированных на традиционные ценности, я в партнерши не приглашаю.

Гилёва: Понятно. У вас уже созрели вопросы?

Незовибатько: Наверное, еще. Зададите потом. Наверняка они там какие-то вопросы по сексуальности будут, тренинг там, коснуться. Может быть, возникнут ощущения, как в хороших анекдотах: «Слайды давай!» Значит, означает следующее: написали там секс, а все говорят о возвышенных материях. Значит, поэтому вопросы можно задавать на любые темы, я совершенно не стесняюсь любых тем, главное, чтобы вы не стеснялись и себя не ограничивали.

Из зала: Мне интересно, откуда взять время на всех интересных людей, если его не хватает на одного-единственного человека.

Незовибатько: Время? Ну, вы сами распределите. Вопрос следующий: откуда взять время на стольких интересных людей, где взять? Так на одного еще как-то времени хватает, да? А вот на много людей… Вы знаете, для меня это самый сложный вопрос. Потому что, действительно, времени, чтобы познать, узнать, пообщаться очень хорошо, полноценно с разными интересными людьми, не хватает совершенно реально. Я это как-то восполняю за счет того, что я на тренингах… там очень интенсивная форма общения идет. На тренинге человек иногда проживает за один день, знаете, столько, как будтно он проживает за год. Поэтому я вижу очень много людей, они проявляются интересно, и для меня вот это желание узнать людей реализуется так. Ну, естественно, я езжу много, я путешествую. Я не трачу время на длительные ритуалы и игры, связанные со сближением, когда люди на самом деле друг друга не узнают, но играют во всякие приличные игры. Если мне чего-то хочется или мне что-то интересно, я ясно говорю об этом и могу сказать в первую минуту. Точно так же я очень ценю и уважаю людей, которые умеют делать это. Вот после этого мне с людьми интересно общаться. Потому что тогда не надо спешить: человек раскрылся, ты раскрылся, и, если у вас есть тяга или интерес друг к другу, вы идете навстречу друг другу. Если нет, вы сказали друг другу «спасибо», вы сэкономили время друг друга, люди разошлись искать свои половинки. Вот это очень честно и при этом интересно. Времени на это экономится безумно. Вместо того, чтобы тратить их на игры, которые, на мой взгляд, непродуктивны.

Из зала: У меня есть вопрос. Меня зовут Маша. Если два человека друг другу вроде бы интересны, но один нуждается в другом больше, чем другой в первом. Как в таком случае поступать?

Незовибатько: Маша, очень редко бывает, что одновременно люди как бы в одной степени нуждаются друг в друге. Но, вы знаете, это как волны. Сегодня мне кажется, что он мне больше нужен, а завтра вдруг выяснится, что я ему больше нужен. Я наблюдал это на каждом шагу в отношениях. По этому поводу можно не переживать сильно. И второе: если есть интерес, то отношения можно развивать. Можно же развивать себя, чтобы быть интересным другому человеку. Вообще, на мой взгляд, с людьми отношения можно строить, если ты сам интересен, сам себе, по крайней мере. Если ты меняешься, развиваешься. В чем бывает еще проблема угасания отношений? Партнеры перестают развиваться. Или решили для себя, что они все о другом уже знают. Это серьезная ошибка. И вот, как только они так решили — это тупик отношений. Потому что консервируешь, пытаешься сохранить то, что есть, а жизнь показывает следующие вещи. Это философская вещь, ее можно наблюдать. Если ты пытаешься что-то сохранить, это рушится и уничтожается. Можно иметь что-то, только заново это создавая. Поэтому это неравенство пусть вас не смущает, тем более, если вы любите человека, вам интересен человек, вы получаете удовольствие от самого процесса любви, влюбленности, интереса. Вы уже получаете по полной программе. Еще неизвестно, кому больше повезло.

Надежда: Вопрос такой: Игорь, что делать Золушке? Сидеть чумазой за печкой, золу перебирая? Как принцессой стать? Как до принца добраться? Один из вариантов — посещать ваши тренинги. Какие другие варианты?

Незовибатько: Спасибо, вы сделали хорошую рекламу моим тренингам. Спасибо. Я знаю кучу народа, которые не посещали тренинги, но, в общем-то смогли так построить свою жизнь. Просто тренинги — они немного сокращают этот путь. Понимаете? Я просто обращаю внимание, что я лично говорю: «Елки-палки, мне бы когда было двадцать лет, чтобы были вот эти тренинги. Они же появились недавно только. Сколько бы ошибок я не совершил! То, к чему я пришел за десять-пятнадцать лет, я бы прошел за три, за четыре года. Просто я бы сократил этот путь. Больше бы людей узнал, меньше времени на чепуху потратил. Наблюдайте за успешными людьми. Если вам нравится женщины или мужчины, вот вам нравится, как человек общается, вам нравятся какие-то результаты в его жизни, посмотрите, что они делают.

Надежда: Игорь, а вот финиш, к чему мы стремимся все-таки: это значит, к каким-то общениям полноценным?

Гилёва: А что вы имеете в виду?

Незовибатько: Да, я понимаю.

Надежда: Подождите, я объясню.

Незовибатько: Давайте попробуем сделать так. Надо уточнить, уточнить…

Гилёва: Но должны и все остальные понять. Правильно?

Незовибатько: К чему мы стремимся? Знаете, каждый свою цель ищет, но слово «финиш» мне не очень понравилось, потому что финиш у нас все-таки с вами…

Надежда: Ну да, да…

Незовибатько: Поэтому я думаю, самое интересное у нас не финиш в этой жизни, а процесс. Процесс… вот у меня, например, самым интересным кажется процесс познания мира, познания себя и тех людей, которые вокруг меня. И вот для меня партнерство, отношения мужчины и женщины, — самое интересное. Это, когда я все время узнаю вот этого человека как бы по-новому, я узнаю вот так, может быть. Оказывается, еще вот так. И через этого человека я узнаю свои новые возможности. Вот это самое интересное. И влюбленность и любовь — наилучшая почва для этого. Потому что она строится на интересе и радости. Вот нет интереса — ну как ты будешь познавать другого человека? Нет радости — у тебя как бы нет все время награды за это познание. А вот любовь, построенная на интересе и радости, она постоянно и тянет, и награждает тебя тем, как ты живешь. Поэтому для меня это способ познания.

Надежда: Игорь, а вот, например, влюбленность, радость женщины, например, от детей получают?

Незовибатько: Тоже. Тоже. Потому что в этом плане у вас даже больше вариантов, чем мужчин, потому что вы можете в мужчине эти вещи открывать и в ребенке. Но мужчина тоже может в ребенке это открывать. Просто я обратил внимание, что обычно дети мужчинам становятся интереснее чуть позже. Не когда он еще совсем вот родился, когда он прирос к маме, а когда он начинает замечать личность рождающуюся. И тогда многим папам вдруг свои дети становятся интересны. Поэтому вот феномен, что вдруг папе стала интересна взрослая дочка или взрослый сын, это наблюдается очень часто.

Надежда: А вот мы вообще все являемся личностями?

Незовибатько: Ну, а вы как считаете?

Надежда: Есть такие люди, которые неинтересны, там раскопать вообще ничего нельзя интересного.

Незовибатько: Раскопать можно все что угодно, просто такое можно там накопать… Только в этом. Да. Вот для этого и существует познание человека, я же не сказал, что шесть миллиардов человек мне подходит, да, на свете? Есть некий отбор, причем достаточно серьезный. Но для того, чтобы отбирать, надо все-таки отбирать, а не просто что попало. Потому что у большинства людей, живущих на свете, ситуация следующая: они живут не с теми, кого выбрали они, а с теми, с кем получилось, или с теми, кто выбрал их. И человек понимает, что, может быть, и не стоило бы, но так уже получилось, уже детей родили, уже столько соли съели вместе, уже так много намучились, И, бывает, спрашиваешь женщину: «Ну, скажи, вот ты с ним живешь, ты же мучаешься?» — «Да». — «Можешь построить отношения?» — «Нет».

Надежда: Игорь, это если и есть гибкость и адаптивность, то тоже какой-то плюс, какие-то грани интересные.

Незовибатько: Да, но можно быть гибким и адаптивным с людьми, с которыми ты можешь построить отношения, а можно быть змеей: адаптироваться, подстраиваться, в результате отказываться от своих желаний, от своей личности, и в результате все равно ничего не построить. Смысл: куда мы прилагаем свои таланты? И выбор партнера — в любом случае, это важный момент.

Из зала: Меня зовут Юля. У меня два вопроса. Многим людям в данной ситуации я говорю, в том числе и себе: необходима уверенность и стабильность. То, о чем вы говорите, не может мне дать уверенности и стабильности. Равно как и то, что вы говорите о верности, я не могу принять.

Незовибатько: Значит, где мы собираемся найти уверенность и стабильность? Это очень важный момент. Если я ищу свою уверенность и стабильность в другом человеке, это серьезнейшая ошибка, потому что вы ее там не найдете. Люди все время меняются, и в отношениях в том числе, отношения все время меняются, и вы ищете совершенно в другой области. Как раз вся жизнь — вот вы понаблюдайте — показатель того, что любые отношения, они нестабильны. Когда отношения. Стабильным может быть только камень или что-то застывшее, мертвое. Вся жизнь нестабильна, и в этом суть жизни. Смерть, наверное, стабильна. И то неизвестно. Если вы хотите уверенности, некой надежности, ее надо искать внутри себя. Внутри своего отношения к миру, уверенности в своих талантах, в любви к самому себе. И тогда я буду находить в этом мире людей, достойных меня, строить с ними отношения, которые я считаю достойными меня, и моя уверенность в стабильности заключается в том, что я — самое любимое существо на свете.

Юля: Из этого не рождается потребительское отношение?

Незовибатько: Потребительское отношение — в чем оно проявляется?

Юля: Я настолько сам по себе самодостаточен, что ты мне, в принципе, не настолько нужен, чтобы я предпринимал…

Незовибатько: Спасибо, Юля. Я услышал главное слово. Смотрите. Потребительское отношение построено на слове «Ты нужен». Вы сказали, что я настолько самодостаточен, что я не нуждаюсь в тебе. При самодостаточности не может быть потребительского отношения, ибо я в тебе не нуждаюсь. Я строю отношения…

Юля: То есть сегодня один, завтра другой…

Незовибатько: Я строю отношения, потому что я дарю свое чувство, отношения, любовь, заботу. Ты можешь мне дарить, но я не нуждаюсь в твоей заботе, любви и отношениях. Если ты подаришь мне, я с удовольствием приму, потому что я получаю от этого удовольствие. Смотрите: на чем строится потребительское отношение? Когда я нуждаюсь в тебе, и когда я тебя что делаю? Использую. Вот чувства и эмоции, и отношения, построенные на зависимости в нужде, как раз и рождает потребительство. Попытка держаться друг за друга и высасывать, вытягивать у другого все, что смогу. Классическая… помните — любая песня. Произведения искусства — на чем они построены? Я не могу без тебя. Я нуждаюсь в тебе. Я умру без тебя. Это голос вампира. Это человек, который рассматривает других людей вокруг себя, как среду, из которой надо сосать и питаться. Любовью там, чувствами и так далее. Это люди, которые сами не могут воспроизводить это. Если я наполнен любовью, влюблен с интересом, я это дарю. Я могу дарить одному человеку, могу дарить многим, в зависимости от моей степени жадности. Но, если ее много, я дарю этому миру. Только ее дарить можно очень по-разному. И поэтому, на мой взгляд, как раз излечение от потребительства — через самодостаточность. А будет ли у вас один партнер или несколько по жизни… смотрите: если я строю партнерские отношения по жизни, я нашел человека, с которым я могу это строить. Мне хорошо, мне здорово (с ним). Зачем мне его оставлять? Зачем мне его куда-то выбрасывать, не знаю, отстранять? Я же что — глупый человек, что ли? Зачем мне отказываться от того, что дарит радость и мне, и другому. Я могу к этому добавлять еще какие-то радости. Но от этой-то зачем отказываться? А по поводу ревности — большая тема, можно поднимать, можно нет. С ней можно работать, ее можно в себе убирать, но это не так легко, потому что часть животная все-таки, построена на выживании, а ревность — это чувство, связанное с выживанием, никак не с жизнью. Потому что ревность-то на страхе держится. Он, конечно, силен в человеке. И вот, с ростом, развитием личности человек постепенно от этого страха избавляется. Именно, осознавая свою самодостаточность. Чем более самодостаточный человек, тем меньше в нем ревности.

Из зала: Можно такой вот вопрос? Меня зовут Настя. Вы говорили, что на тренингах своих встречались с тем, что говорили, что нет мужчин или нет женщин. Но я уверена, что большинство сидящих здесь, они действительно так думают. А где? А где их искать? Ведь действительно их нет. Может, миллионы людей ходят вокруг нас: ну что, знакомиться в метро, знакомиться на улице? Говорить: «Здравствуйте! Я вот такой вот… Мне интересно…»

Гилёва: Это же неприлично…

Настя: Где их искать? Если человек подойдет в переходе, на улице к тому, кто симпатичен, от тебя просто отстранятся.

Неовибатько: Вы это пробовали, тренировали уже… У вас есть статистика?

Настя: У меня статистики нет, но, допустим, я пробовала…

Незовибатько: Вы все очень верно говорите.

Настя: Я человек довольно такой… открытый. И я пробовала, да. Боятся таких людей, особенно женщин. Согласитесь.

Незовибатько: Если вы нападаете, то да. Это важный момент, вы хороший вопрос задаете. Во-первых, я назвал цифру три-четыре миллиона. По сравнению с тремя миллиардами… Но все равно, для того, чтобы найти своего, надо пообщаться как минимум еще со сколькими там? Ну, сто там, ну, тысяча… Человеческая жизнь — это постоянный поиск. Вы сидите за столом, допустим, смотрите на меня. Но потом же вы будете здесь находиться. И вот, как многие возьмут и усядутся за свой стол (за чужой стол неудобно), сидят симпатичные мужчины и женщины — посмотрите друг на друга. Но здесь еще немножко больше девушек. Там еще мужчины стоят, они чаще там немножко возле выхода стоят… Свобода входа и выхода была…

Гилёва: Смотрите туда…

Незовибатько: Что, здесь мало людей симпатичных, интересных? Много! Просто начинаете общаться, я смотрю… Не очень мне интересно ходить часто в клубы и так далее. Включается громкая музыка: люди не общаются практически. Люди приходят общаться, но не общаются. Есть очень много мест, где люди могут встречаться и общаться, ходите в те места, где собираются люди со схожими интересами. Выставки. Это могут быть интересные путешествия, это какие-то развивающие курсы, это вот… ходить в клубы интеллектуальной направленности, этих людей море. Неужели вы не сможете найти здесь одного-двух людей, с которыми было бы дальше интересно общаться? Можете не подходить в метро: пожалуйста, у людей там другие задачи. Это еще как подойти: если человек спрыгивает с эскалатора, а вы перехватываете его и говорите: «Я хочу с вами познакомиться», то он думает: или вы сейчас продадите ему что-то…

Гилёва: Или пригласите в какую-нибудь секту…

Незовибатько: Надо смотреть на человека, в какой ситуации он находится, в каком самочувствии находится… У меня по-моему в этой даже книжке есть места в Москве: где знакомиться в Москве. Я анализирую эти места, плюсы и минусы этих мест. Пожалуйста, почитайте. На тренингах люди берут и сообщают, где и когда это у них произошло. Это я не сам придумал, это анализ опыта мужчин и женщин.

Из зала: Меня зовут Гуля, у меня два вопроса. Первый вопрос: как чувствуют себя дети в партнерских отношениях? Когда родители находятся в партнерских отношениях? Второй вопрос: все-таки какие сказки читать детям? Чтобы они их не портили и не оставляли отпечаток на сердце?

Незовибатько: Ну вот, например, вот сказка, в которой я не нашел ничего такого дурацкого и забивающего голову, где много мудрости… Это «Вини-Пух». Это очень мудрая сказка, там очень много. Вот такие сказки бы детям.

Гилёва: Про любовь там нет ничего в «Вини-Пухе»…

Незовибатько: Любви там нет?

Гилёва: Да.

Незовибатько: Да там столько интересных партнерских отношений… Притом совершенно разной направленности

Гилёва: А хочется любви очень…

Незовибатько: Поищите, посмотрите. Дело в том, что я, слава Богу, немножко вырос из сказок, я читаю другую литературу уже в настоящее время. Читайте Кундеру, например.

Гилёва: Вопрос был: что читать ребенку?

Незовибатько: Есть хорошие психотерапевтические сказки, сейчас издаются. Специально пишутся в расчете на психологию и подсказки в развитии ребенка, специальные книги сейчас делаются на эту тему. Вот у меня там целая полочка стоит. Моя партнерша занимается тоже. У меня есть дочка, ей одиннадцать лет, и мне интересно, как она развивается. Как правило, это какие-то современные сказки. Современные сказки. Хотя есть некоторые классические. Из классических я могу смело назвать только «Вини-Пуха».

Из зала: А вот сказки Мадонны, например?

Незовибатько: Я не успел прочитать, к сожалению, может быть, у него, я не знаю…

Гилёва: У нее. Мадонны.

Незовибатько: Нет, я знаю, у нее. Я говорю, я не успел прочесть эти сказки самые. Вот Люк Бессон тоже пишет сказки, моя дочка любит читать, я еще не прочитал. Не знаю. «Гарри Поттер» интересно. «Гарри Поттер», там есть какие-то вещи разумные. Что-что?

Из зала: А про детей?

Незовибатько: Про детей? Ну как? Понимаете, что ребенку важно? Любить, чтобы принимали его любовь и быть любимым? Чтобы о нем заботились. Вот что ему очень важно. Если он живет в среде, когда мама и папа, а лучше и мама, и папа, живут с этими чувствами — с интересом, с любовью, ему комфортно. Я знаю кучу семей, где не разводятся только потому… что из-за детей. Папа может быть тираном, гробящим ребенка, или мама-истеричка, которая расшатывает психику ребенка. Я в этой ситуации посоветовал лучше бы одному человеку воспитывать. Иногда, я вам хочу сказать, лучше приходящий дядя, но только трезвый, умеющий дарить подарки, интересоваться ребенком, водить его в кино и так далее, чем свой папа, подавляющий ребенка, не интересующийся им давно уже, потому что под ногами бегает. Поэтому законность, традиционность отношений никаким образом не обеспечивают их качество. Поэтому в данном случае все зависит от того, как вы относитесь к ребенку, и в партнерских ли отношениях или в законном браке — чего вы хотите вообще от этих отношений? Только вопрос в этом.

Из зала: У меня вопрос, Игорь. Наталья. Вы говорили, что, когда человек свободен, и он дарит эту любовь, и, чтобы черпать интерес, чтобы другому человеку было интересно, как партнеру интересно, надо все новые и новые и новые какие-то искать отношения. Свои какие-то… Как личность. Откуда брать и черпать это новое и новое, чтобы ты была интересна человеку? Вроде бы ты уже со всех сторон проявилась. А, если ты уже с ним долго, как партнер, откуда этот резерв брать, чтобы ты была интересна?

Незовибатько: Резерв прежде всего из самого себя и из своей жизни, потому что, если я все время интересуюсь, путешествую, узнаю, читаю хорошие книги, общаюсь с разными людьми, я все равно неизбежно изменяюсь. От этого никуда не деться. Даже, если мне кажется, что я не изменяюсь, через два-три года кто-то меня видит и говорит: «Как ты изменился!» То есть изменения происходят в любом случае. Вопрос только, они могут изменяться, расходясь в разные стороны. А могут изменяться вместе. То есть они — это не может быть совпадение, но они могут все время переплетаться взаимными интересами. То есть когда было некое затухание, которое во многих парах происходит. Например, у меня с партнершей через какое-то время совместной жизни, например, сексуальность и какое-то желание — чувствуешь, ну, уже вроде все уже пробовали! Все перепробовали. Мы вместе пошли на различные курсы, мы прошли даосские практики, на тантрические практики сходили. Мы открыли еще, оказывается, целый мир, который есть. Мы не касались темы сексуальности, но я, например, убежден, что абсолютное большинство людей, занимающихся сексом активно, не понимают, что такое секс. Они находятся только на первой ступеньке. А особенно, когда люди говорят: «Я в сексе уже все знаю». Это все, точно в тупике. Абсолютное большинство людей, которые так говорят, они в сексе, значит, ничего не понимают. Чем больше в этот мир входишь, тем больше понимаешь, сколько ты еще не знаешь. Сколько еще можно открыть. Я за свою жизнь — мне сорок два года — я три раза кардинальным образом поменял свой взгляд на то, что такое секс, и как им заниматься. И полностью изменил вообще свое поведение. Тем самым партнерам и партнершам уже интересно. Потому что она меняется, я меняюсь, и с разными людьми я тоже по-разному проявляюсь. Потому что с разными женщинами я разный мужчина.

Гилёва: Смотрите, а если мы говорим, что секс — это творчество и искусство, и в отношениях мы еще не ответили на этот вопрос: нужен ли в отношениях талант, то, в принципе, есть же такое мнение, довольно распространенное, что творчество и искусство, это недоступное для всех — то есть, для этого должен быть талант, какой-то дар. Этому можно научиться? Или же есть какие-то одаренные люди, а другим это не дано.

Незовибатько: Ну, давайте скажем так: если человек для себя решил, что он не талантлив, не сможет научиться, то он поставил крест на своей жизни.

Гилёва: Как говорит ваш бывший однокурсник Сергей Базаров, если ты не написал в пять лет музыкального произведения, едва дотянувшись пальчиком до клавиатуры, если не сочинил стихотворение гениальное в этом возрасте, то все. Он, естественно, это говорит с иронией, что все: ты уже не гений. Обыкновенный.

Незовибатько: Я знавал людей, которые в тридцать лет начинали только жить. До этого они выполняли программу, заложенную родителями или обществом, а потом где-то после тридцати только понимали, что еще можно начинать жить вообще. И раскрывали свои таланты. Я знавал женщин или мужчин, которые вдруг начинали писать или рисовать в шестьдесят

 лет, выйдя на пенсию. Я думаю, талант можно пробудить в любой момент, если он есть, а в человеке есть очень разные таланты. Просто их надо найти. Талант в области отношений — ну, понятный вопрос, что он нужен, потому что, если его не будет, то отношения будут какие-то бесталанные. А представляете: печальная судьба? Просто каждый талантлив по-своему в чем-то.

Гилёва: Ну, а что такое отношения, в которых присутствует талант? Это какие отношения?

Незовибатько: Творческие отношения, творческие — вот о чем мы говорим. Это способность человека все время эти отношения обновлять. Как только человек перестает обновлять свои действия или отношения, он начинает монотонно воспроизводить то, что делал. Например, если берем про влюбленность, мы уже говорили о том, что, ели человек по инерции движется, то через какое-то время влюбленность просто выдыхается. В сексе: если человек, даже начитавшись «Камасутры», уже знает пятьдесят пять поз и знает, как нужно совершать определенные фрикции, и, начитавшись все про женский оргазм, начинает каждый раз это делать, даже пятьдесят пять поз через время надоедают. Это отсутствие творчества. Для многих вообще секс превратился в некий набор техник. Это глупость, потому что эти техники в сексе очень быстро исчерпываются. Там сложного ничего нет. Самое интересное в сексе — это чувства. И ощущения. А вот они могут быть каждый раз неповторимы. А это уже вопрос не техники. Это уже вопрос способности открываться, способности открывать партнера, а это надо делать каждый раз заново. И вот это творчество, вот это талант. А талант — это способность к обучению, как сказал один великий человек. Способность к обучению, то есть, научиться можно. И тогда ты талантлив. Не учишься — не талантлив.

Гилёва: Ну, благодаря чему? Ну вот, вы сказали один такой пример, когда пятнадцать минут смотришь на человека, да? И пытаешься его полюбить.

Незовибатько: А чего пытаться-то? Не надо пытаться. Когда пытаешься — напрягаешься. Влюбляешься — и все. Когда пытаешься — точно — пытаюсь! Пытка какая-то. Все! Тогда ничего не будет. Это игра. Вы сегодня правильно сказали слово: игра. Через игру увлекаешься. Говорят: пытаться заниматься сексом. Я вот сейчас думаю: печально. Пытаются час, пытаются второй, пытаются… Пытка такая… Слово «пытаться» откуда пошло?

Из зала: Это плохо?

Незовибатько: Неплохо. Они пытаются.

Гилёва: Ну, а тогда за счет чего — чтобы ощущения и чувства были новыми? Это как тогда?

Незовибатько: Вот это и есть то. Вокруг нас и внутри нас разнообразнейший мир, который все время меняется. Если ты внимателен к этому миру внутри себя и к тому, что происходит в партнере, твои резервы безграничны, пока ты жив. Ибо, когда нам кажется, что мы все поняли, мы поняли лишь малую часть. Когда нам кажется, что я все знаю об этой женщине или об этом мужчине, я сильно заблуждаюсь, я знаю только то, что хотел узнать. Поэтому через отношения, через сексуальные отношения, идет такое глубокое, быстрое, интенсивное познание другого человека — я не знаю другой формы взаимоотношений человека, как можно узнавать и раскрывать новое, в другом. Поэтому для меня сексуальные отношения — это суть познания человека. Суть. Не единственная форма. Но очень важная, потому что она очень честная.

Из зала: Меня зовут Игорь. Вопрос такого плана: вот эта влюбчивость. Вы, допустим, встречаетесь с человеком, вы начинаете как-то в него влюбляться. Вы ко всем людям так относитесь: и к женщинам, и к мужчинам?

Незовибатько: Я понимаю, да. Я понял, о чем вы говорили. Может быть, в силу природы моей, в силу образа жизни мне очень легко влюбиться. Это действительно очень легко. Надо только увлечься. Увлечься женщиной или, например, увлечься мужчиной, как другом, как партнером. Я считаю это некой формой проявления таланта определенного к общению. Ибо мне из-за этого легче жить, потому что я получаю от жизни большее удовольствие. Есть люди, для которых это сложно. То есть они очень избирательны. Я думаю, очень часто эта избирательность навеяна просто воспитанием и образом жизни. Если человек освободится от этого и станет более внимательным к тому, что его окружает, эта избирательность расширяется. И он получит больше удовольствия от жизни. И тогда женщины начнут замечать мужчин, которые рядом, и мужчины женщин, которые рядом. Кстати, друг друга тоже интересно замечать. Поэтому… Мне интересны очень многие мужчины. В мужчинах что меня привлекает? Неординарность мышления. Мне нравятся мужчины, кстати, как и женщины, созидатели по жизни, которые что-то создают в этом мире. И третье — люди, способные к изменениям и развитию. Вот, если такого мужчину я встречаю, он может стать моим другом, партнером по бизнесу, приятелем, то есть, это очень легко может возникнуть. Поэтому я говорю, почему мужчин достаточно много на моем курсе.

Из зала: У меня вопрос, касательно… вы сказали… Не хотел перебивать тему относительно эмоций… есть какой-то способ, с помощью которого вы трансформируете негатив в позитив, вы сказали, что это очень просто делается.

Незовибатько: Просто, скажем так. Оно не просто, это достаточно несложно объяснить. Я хочу сказать, что это действительно возможно. Другое дело, что задача следующая: человека соединить это с жизнью, это очень важный момент, чтобы не было теории. На курсе я даю определенные… как бы схемы определенные, и я говорю: «Теперь возьми свою жизненную ситуацию и разбери ее. Посмотри: можно ли так к ней отнестись? Потом следующая задача, чтобы человек сумел, уже без меня, без тренинга, в жизни вот: заметил негативную эмоцию, сразу — раз! Что происходит? Я сейчас, если начну рассказывать, это, конечно, займет часа полтора-два. Реально, да? Значит, могу сказать, что, по моим пока подсчетам, есть восемь способов, каким образом люди себя делают несчастными. Восемь я нашел. Перебирая все случаи, разговариваю. Девятого-десятого пока не нашел. Все случаи. Людям ужасно кажется, что каждый раз, когда у них боль, страдания и несчастье, что это очень индивидуально. Но, как только копнешь: люди страдают совершенно стандартно. Это вот фантастика. Настолько люди разнообразны, а страдают стандартно. Есть восемь способов, как сделать себя несчастным. Разных. Я их даже… так с юмором называем: страдательно-развлекательный способ, например. Объясню, почему. Это совершенно реальный, очень глубокий способ, кстати. Людям нужны сильные ощущения. Где их получить? Через страдания такие сильные ощущения можно получить… Но, когда ты понимаешь, что ты занимаешься этим, ты точно также находишь лечение этого. Заходишь к этому: ты хочешь получать сильные ощущения? Ищи в другой области. Это я один из восьми назвал. Вот таким образом, когда человек умеет себя быстро диагностировать, он также себя сам быстро и лечит. Вот это интересно. А дальше — самое интересное соединить это с жизнью. Да.

Из зала: Меня Маша зовут. А как избавляться от страхов?

Незовибатько: Значит, есть страхи, которые очень глубинные такие. Например, страх смерти. Страх исчезновения. Это одна ситуация. Есть страх физической боли. Вещи, которые, в том или ином виде могут быть неизбежными. И они, кстати, помогают человеку жить. Потому что страх смерти толкает человека на то, чтобы он жил… Поэтому не все страхи являются разрушительными. Но абсолютное большинство человеческих страхов — это страх по поводу того, что человек сам себе придумывает. В абсолютном большинстве случаев, когда человек боится, никакой реальной угрозы ни его физическому здоровью, ни жизни нет. Это он себе придумал. Заметьте, что мы всегда боимся или тревожимся по поводу того, что, может быть, будет, но его еще нет. Ведь в настоящем страха нет. Страх: это когда входишь в холодную воду, что будет холодно. Когда прыгнул в воду — просто плывешь, выплываешь. Единственное — там будет страшно, если думаешь: а вдруг утону? То есть, если ты все время вниманием своим забегаешь в то, что будет, придумывая (Его же нет! Это же я придумал!), я начинаю загонять себя в страх. Это на разных тренингах, в зависимости от тематики, мы убираем те или иные страхи. Например, ораторское искусство. Убираем страх перед публикой, перед публичным выступлением. На сексуальном тренинге убираем внутри человека (он сам убирает, просто подсказываются пути) страх, связанный с первым разом. Что первый раз? Кто-то мог получить удовольствие, а кто-то представляет, что это будет больно! А вдруг он будет грубым! А вдруг мне физически будет больно? А вдруг я разочаруюсь? Ты еще не разочаровался. Тебе еще не больно. Он еще не груб, но я это все придумал и живу так, как будто это есть. И у меня все сжимается. Ведь можно создать другое будущее. Если я управляю своим воображением, своими мозгами, своими мыслями, я могу запустить позитивный образ будущего, и тогда наоборот: ой, ой-ей-ей, давай быстрее! Понимаете? На каждом тренинге нет — вы знаете? — вообще борьбы со страхами. Есть умение понять и устранить страх по конкретному поводу. В зависимости от темы это можно делать. Но это умение быть здесь и сейчас. Мы о нем часто говорим, но вот умение быть здесь и сейчас это самый верный ключик, чтобы не бояться.

Из зала: Игорь, как я поняла, одна из причин одиночества мужчин и женщин — это наша избирательность…

Незовибатько: Давайте сразу: не избирательность, а ограничения, самоограничения в избирательности.

Из зала: Ну да, но ведь фильтровать все равно надо.

Незовибатько: Конечно. Конечно.

Из зала: Ну вот до какой степени?

Незовибатько: Вы могли их фильтровать только через познания человека. Вот вы вступаете в контакт. Абсолютное число людей фильтруют, еще не начав общаться. Вообще не общаются. То есть сидят — и уже отфильтровали. Вот из-за этого происходит тупик, поэтому люди одиноки, они не вступают в общение. Когда человек в общении, как он может быть одиноким?

Из зала: По национальности, да?

Незовибатько: Ну, да. Как угодно.

Гилёва: Есть вопрос в продолжение…

Незовибатько: В ночном клубе не может быть нормальных людей!

Гилёва: Конечно!

Незовибатько: В ночной клуб кто приходит? Наркоманы и так далее. И прожигатели жизни. Все! Взял и вычеркнул всех. Вот она, избирательность. А у таких… а она часто встречается. А когда я говорю: «В это место приходят интересные люди! — я говорю себе. — Они же пришли послушать, поговорить, потанцевать. Они пришли для того, чтобы общаться. Интересно, что за люди? Все — меняется взгляд, другой фильтр.

Из зала: Может быть, это еще связано с жизненным опытом, когда человек понимает, что «для меня не может быть приемлемо это, это… Я не смогу!»

Незовибатько: В большинстве своем… Я понял. Да, конечно, жизненный опыт большое имеет значение, но давайте первое разберем. То, что было, уже было, это ненастоящее. Мы очень часто приписываем другим людям несуществующие качества, потому что нам кажется, что этот человек похож на то. Ситуации приписываем такие же вещи. Был негативный опыт тогда, и ситуации будущей, которая может быть совсем другой, я приписываю несуществующее. Единственный способ узнать, так это или нет, взять и попробовать вступить в контакт, понять.

Из зала: И мы обнаруживаем, что там есть то-то и то-то…

Незовибатько: И говорите: «Спасибо!», вычеркиваете и говорите: «Это человек не из моих трех миллионов». Если он не из ваших трех миллионов, три миллиона не уменьшаются. Это из другой цифры.

Гилёва: Очень оптимистический взгляд.

Незовибатько: Я говорю о людях, которые вам подходят. Есть некоторые — не подходят, вы думаете, у меня со всеми подойдут отношения? Нет. При всей моей широкой избирательности. Но найти можно всегда. Другое дело: хочу ли этого? Понимаете, есть многие люди, которые занимаются самоуничтожением в этой жизни, самомучениями, им доставляет некую радость — это мазохистская радость: «Плохо мне!»

Гилёва: Какой я несчастный, какой я одинокий!

Незовибатько: Как-то вот даже хорошо от этого! Потому что плохо мне, но плохо мне красиво.

Гилёва: Да, человек же должен пострадать.

Незовибатько: Болею, но болею благородно. Это бывает.

Из зала: Что же делать, если вы понимаете, что этот человек не из трех миллионов, а тот человек понимает, что вы-то как раз из тех полутора миллионов, полутора сотен…

Незовибатько: Три миллиона — это цифра, когда вы ему подходите, и он вам подходит. Если только вы ему, там цифра значительно больше. Три миллиона — это означает, что мы отбирали, убирали людей, которые нам не подходят по тем или иным качествам, и которым мы не подходим по тем или иным качествам. И примерно вывели эту цифру. Я сейчас говорю о ситуации, когда, при желании познавать друг друга и строить партнерские отношения, вы реально их можете построить. Да, вы можете ошибаться, можете пройти мимо этого человека, да, вы, к сожалению, можете в какой-то момент разочароваться и разойтись. Это жизнь. Но знания, что в этом мире огромные возможности, не будут делать вас несчастными после этого. Вы просто скажете: я сейчас начинаю новый этап жизни.

Из зала: Меня зовут Маша, вопрос такой. Вы говорили, что русские народные такие классические сказки дают неверное впечатление о партнерах у ребенка в будущем.

Незовибатько: Не только русские народные, но, скорее всего, обработанные в духе христианской морали.

Маша: Хорошо, тогда вопрос такой. Я, как мама в перспективе, скажем, да? На чем воспитывать своего ребенка? Что, не читать ему сказки такого характера, как, например, «Золушка», или что-то другое?

Гилёва: Ну, вот «Винни-Пух» есть.

Незовибатько: Я понял, что нам надо отдельный вечер делать, как воспитывать ребенка. Тут тема совсем другая. Поэтому я не буду очень много об этом говорить, ходите потом отдельно, потому что я думаю, что большинство пришли для другого. Но я могу сказать, что оградить от этого мы не можем. И точно так же мы не можем оградить людей, живущих вокруг, от жестокости этого мира. От грязи. Ну, пусть это идет. Но сам живи так… Что я хочу сказать, значит. Я сам… насчет воспитания классического у меня есть куча вопросов, потому что я обнаружил, что в куче семей, где стараются правильно воспитывать ребенка, такие уроды вырастают. Я знаю детей и людей — умниц, талантливых в этой жизни, созидательных, которые росли вообще без воспитания практически. Вот я не вижу прямой связи, корреляции пока между методикой воспитания и тем, что в результате получается. Видимо, там очень много факторов. Потом потоки идут информационные со всех сторон, и невозможно ими управлять. Не надо запрещать, вопрос заключается в следующем. Единственный способ, который я знаю воспитания в этом мире — это сам живи так, как ты считаешь нужным жить. И тогда человек, для которого ты значим, он за тобой повторяет. Невольно. И вот, если я так живу, у меня есть больше шансов, что мой ребенок будет жить так же. А вот, если я не живу, я могу сколько угодно внушать человеку, ребенку, народу, что так надо жить. Но ты сам-то не так живешь! И тем самым будешь опровергать то, о чем говоришь. Вот, наверное, на этом-то и построена неэффективность большинства методик воспитания. Люди воспитывают, сами не будучи таковыми. Начните с себя.

Гилёва: Есть такое красивое слово — «миссия». Вот вы собственную миссию в чем видите? Вот вы зачем?

Незовибатько: Я в последние годы для себя определил несколько понятий, которые звучат очень просто. Я собирал всякую красивость, такую, знаете, патоку, краски с этого. Четко я о себе сказать: как определять поступки свои? Делать это или не делать что-то? И я понял, что, если то, что я хочу сделать, оно может быть созидательным — ну, так я понимаю слово: созидательным. И, если оно не приносит вреда и приносит пользу мне и другому, что бы ты ни делал, ты можешь это делать. Если поступок твой или действие разрушительны по отношению к себе или к другому, приносят вред и приносят боли и страдания (а боли и страдания для меня связаны с разрушением), делать этого не надо. Может быть, это даже очень морально, но делать этого не надо. И вот пока моя миссия — это созидание и удовольствие. Удовольствие — это показатель того, что ты делаешь, движешься в правильном направлении.

Гилёва: Мне очень жаль, что я не могу задать фирменный вопрос «Разговорчиков», потому что вы, собственно, на него ответили. Знаете, мы всем гостям задаем вопрос: «Жизнь — это игра, или все очень серьезно?» Но вы сказали в самом начале.

Незовибатько: Но это очень серьезная игра.

Гилёва: А серьезность игры в чем?

Незовибатько: Можно и проиграть. Дело в том, что или-или в жизни, сами знаете, редко бывает. Скорее всего, в жизни и то, и другое. Знаете, когда палец болит у меня, — это очень серьезно. У другого — это… Поэтому человеку кажется очень часто, что другие там… играют. Но как только меня коснулось, это очень серьезно. Но вот умение подняться над этим, конечно, позволяет увидеть многообразие мира, и, тогда жизнь и серьезна, и игра, а в какой-то момент и не игра. Потому что, на самом деле, знаете, чего, в общем, ищешь? В момент сексуальной близости ищешь состояния, в котором ты можешь быть в глубинном понимании сам собой, в которых ты можешь быть больше, чем ты есть, а это уже не игра. Может быть, единственные моменты в жизни, когда человек может не играть, это моменты полной открытости. В сексе это — оргазм. Вот тогда точно ты выходишь за рамки игры. Все остальное в жизни, по крайней мере, касающееся человеческого общения — это игра. И кто уверяет, что он не играет, он просто не понимает, что делает. Он просто играет по чужим правилам. Вот и все.

Гилёва: Сегодня в «Разговорчиках» принимал участие тренер Игорь Незовибатько. И пусть жизнь у нас с вами будет игра, и секс будет не только «Разговорчиками».

Незовибатько: Тогда у меня к вам будет некое предложение. Спасибо. Если кого будет интересовать, подойдете, поговорите, посмотрите. Могу дать координаты. Я специально кладу книжки на стол. Я не продаю книги, потому что это не моя профессия. Но я взял книги для того, чтобы вы видели, какие они есть, вы их можете в московских магазинах поспрашивать — найдете.
Спасибо, мне было легко с вами общаться, вы были внимательны, и мне, знаете, что понравилось изначально? Что в ваших вопросах, когда вы спрашивали, не было желания подловить там, уколоть или спорить. Потому что это бессмысленно. Когда мы спорим, мы не слышим друг друга. Мне приятно было отвечать на ваши вопросы, потому что я слышал в них и видел искренний интерес. А в этой ситуации мы как раз с вами и построили партнерские отношения. Это и есть партнерские отношения.

Гилёва: «Разговорчики» отличаются тем, что на них приходит доброжелательная публика. Похлопаем самим себе.

info@razgovorchiki.ru

«Китайский летчик
Джао Да»
м. «Китай-город», Лубянский проезд,
дом 25